Vous êtes ici : lettres > un mot de Père Lambert
Chaque mois, Père Lambert écrit quelques mots pour aider les paroissiens de l'église orthodoxe de Nantes
à réfléchir et progresser sur leur chemin spirituel.
Tous ceux qui ont pu voir récemment le film "l'île" ont été impressionnés par la figure du starets Anatoli, sa conscience de son état de pécheur jusque dans le dénuement le plus extrême, son abandon total à la miséricorde de Dieu jusque dans la folie, sa foi, sa sagesse, et le don de guérison que Dieu lui avait accordé. Cette figure, certes romancée, mais dans laquelle nous reconnaissons de grandes figures de la spiritualité orthodoxe, nous secoue dans notre foi un peu facile et bourgeoise, nous déroute dans notre intellectualisme, nous inspire dans notre tiédeur… Au moins, je l'espère.
Nous avons connu près de chez nous et il n'y a pas si longtemps, une figure tout aussi déroutante. Très différente par ailleurs. Mais elle aussi folle en Christ d'une certaine façon. Je parle de Marie Skobtsova, mère Marie de Paris, Sainte martyre Marie…
Jeune révolutionnaire (elle n'était pas communiste, mais social-révolutionnaire – et elle a occupé un siège de maire au nom de ce parti ), elle avait la fibre politique. Derrière cela, un rêve de justice "humaine", de société "juste", ainsi que la conviction que l'on peut façonner la vie. Par la suite, elle a vu l'échec total de cette "idéologie" dans les atrocités de la guerre civile et la terreur de la dictature. Et aussi, d'une toute autre façon, dans le décès de sa fille bien-aimée contre lequel personne ne pouvait rien. Expériences qui l'ont complètement bouleversée et amenée à se repentir et à chercher Dieu. Cette recherche, elle l'a faite avec la ferveur qui était la sienne, en allant jusqu'au bout, c'est-à-dire en prenant la place d'une autre personne dans la chambre à gaz de Ravensbrück.
Pour elle, Dieu se laissait rencontrer dans l'autre, celui qui souffre, le pauvre, l'exclu. Pour servir Dieu, elle avait donc demandé à Mgr Euloge de pouvoir vivre comme moniale tout en restant dans la ville. Grâce accordée, elle s'installa Rue Lecourbe à Paris où elle vivait dans un grand désordre, mais toujours dans la prière — une prière bien spéciale — avec des personnes très pauvres. C'étaient des Russes exilés pour la plupart. Puis les Nazis ayant pris le pouvoir, il y eut aussi des Juifs persécutés. Elle organisa une vie de foyer à la fois imprégnée de la spiritualité des Offices, de Culture (soirées littéraires, philosophiques etc...) et de vie commune au service des plus pauvres. En effet, beaucoup de personnes venaient manger une soupe qu'elle cuisinait elle-même avec des légumes "trouvés" aux Halles (mère Marie, en robe monastique, allant les chercher tôt le matin avec une charrette à bras sur les pavés de Paris). Quand plus tard les soldats nazis furent partout présents, elle les brava avec une confiance totale dans le Christ. Le Christ était pour elle avant tout Celui qui a souffert, et elle broda une Icône de la Mère de Dieu portant dans ses bras le Christ crucifié. Une fois internée et transférée dans les différents camps de concentration, elle continua à organiser une vie de prière et réconforta ainsi ses co-détenus, qui gardèrent d'elle une impression lumineuse. C'est ainsi, par exemple, que Madame Geneviève de Gaulle me l'a personnellement décrite : radieuse de la foi en la Résurrection. Et c'est emplie de cette foi qu'elle a choisi de prendre, juste avant la libération des camps, la place de quelqu'un d'autre.
Elle a été canonisée voici quatre ans (reconnue comme Sainte et inscrite sur le calendrier liturgique) en même temps que Saint Alexis d'Ugine.
Dès que notre projet de construire une maison paroissiale a pris forme, j'ai espéré que cette maison pourrait devenir une maison d'accueil inspirée par l'œuvre et la personne de Sainte Marie. J'en ai parlé, et beaucoup d'entre vous ont adhéré à cette idée. Dans les mois qui suivent, nous inviterons plusieurs personnes à venir témoigner au sujet de Marie Skobtsova pour mieux la connaître. En mai, Mgr Gabriel viendra bénir la maison et à cette occasion, nous la dédierons à Sainte Marie de Paris. A nous de la faire vivre de façon digne de cette dédicace. Que cette maison devienne en quelque sorte "l'île" de Sainte Marie.
Votre père dans le Christ, Lambert
Те, кто недавно смог посмотреть фильм «Остров», были впечатлены фигурой старца Анатолия. Осознание своей грешности до лишений, доходящих до крайности. Его полный отказ от всего и упование на милость Божью, доходящие до безумия. Его вера. Его мудрость и дар лекаря, ниспосланный Богом. Эта фигура, конечно, романтизирована, но мы находим в ней черты великих духовных деятелей православия. Они встряхивают нас в нашей вере, несколько простой и буржуазной, сбивают нас с нашего интеллектуализма, вдохновляют нас в нашем безразличии… Во всяком случае, я на это надеюсь.
Мы знали, рядом с нами и совсем недавно, другого человека, тоже сбивающего с толку. И, кстати, очень отличающегося. Но в каком-то смысле блаженного. Я говорю о Марии Скобцовой, матери Марии Парижской, Святой мученице Марии…
Молодая революционерка (она не была коммунисткой, но эсеркой - и занимала пост мэра от этой партии) была одержима «политической» возбужденностью. За этим стояла мечта о "гуманной" юстиции, о справедливом обществе, а также убеждение, что жизнь может «формироваться». Впоследствии ужасы гражданской войны и последующего террора диктатуры убедили ее в полном провале этой «идеологии». А также, но уже совсем по-другому, смерть любимой дочери, от которой никто не мог ее спасти. Это полностью перевернуло ее жизнь и привело к покаянию и к поискам Бога. Этот приход к Богу был пройден с о свойственной ей горячностью, и доведен до конца; она заняла, вместо другого человека, место в газовой камере в Равенсбрюке.
Для нее Бог был во встрече с другим человеком, страдающим, бедным, отверженным. Чтобы служить Богу, она попросила Епископа Элогия позволить ей жить монашенкой, оставаясь в миру, в городе. Благодаря этому разрешению она стала жить на улице Лекурба в Париже, где она вела жизнь достаточно беспорядочную, но полную молитвы – молитвы особенной – с людьми очень бедными. В основном это были русские эмигранты. Но когда нацисты пришли к власти, были подвергавшиеся преследованиям евреи. Она организовала жизнь в коммуне, которая была заполнена Литургиями, но также культурой (литературные, философские вечера…) и жизнью, посвященной людям, которые были еще беднее. Многие люди приходили, чтобы поесть суп, который она готовила сама из овощей, «найденных» в Halles (мать Мария в монашеской одежде уходила рано утром с тележкой на паперти Парижа). Когда нацистские солдаты были повсюду, она бесстрашно бравировала, с полной уверенностью в помощи Христовой. Христос, Который был для нее в первую очередь страдальцем, и она вышила икону Божьей матери, держащей в своих руках распятого Христа. После ареста она находилась в различных концентрационных лагерях, но и там смогла организовать жизнь с молитвой и помогала другим заключенным, которые видели в ней человека лучезарного. Именно так описывала ее госпожа Женевьев де Голль: лучезарной в вере и Воскресении. Она была наполнена верой, когда она решила, перед самым освобождением лагерей, занять место другого человека.
Четыре года назад она была канонизирована (признана Святой и внесена в литургический календарь) вместе со Св. Алексием Угинским.
Как только у нас появился проект создания приходского дома, я надеялся, что этот дом мог бы стать приемным домом, вдохновленный деяниями и личностью Св. Марии. Я говорил со многими из вас об этом, и вы согласились с этой идеей. В ближайшие месяцы ми пригласим различных людей, которые расскажут нам о Марии Скобцовой, чтобы мы могли больше знать о ней. В мае владыка Гавриил приедет освящать приходской дом, и мы воспользуемся этой возможностью, чтобы посвятить его Св. Марии Парижской. А уже мы должны сделать все, чтобы быть достойными такого наименования. Пусть этот дом станет в какой-то степени «островом» Св. Марии.
Ваш отец во Христе, Ламберт